На главную

Назад

Древнекитайская наука

(Вырезка из статьи)

В китайском космосе отсутствует неживое. Мир одухотворен уже при своем возникновении. В нем все населено “пневматическими” (ци) образованиями. Это живой организм, составляющий неразрывное целое с существом человека. Мир и человек живут одним дыханием, поэтому “природа”, или “качества” (син), которыми наделяются стихии, присущи и человеку. Очень часто иероглиф “син” обозначал именно человеческую природу:

“То, что даровано [человеку] небом, называется его природой; [действия], соответствующие этой природе, называются [правильным] путем; упорядочивание [этого] пути называется воспитанием (“Ли цзи”, гл. “Чжун юн”)¹.

По древнекитайским воззрениям, мир - это не место действия слепых сил, коих человек является игрушкой, напротив - мир гармоничен и по-своему разумен, взаимодействие с ним ведет к этическому и духовному совершенствованию. То, что “даровано небом”, должно не потерять, а приумножить и упорядочить в соответствии с мировыми ритмами. Для этого очень важно знать конкретные “качества” каждого явления и их отношение к структуре человека. По теории пяти стихий, все явления мира разделялись на пять категорий, а каждому уровню мироздания приписывалось пять различных “качеств”. Конечно, наряду с пятеричными классификациями существовали и другие, в том числе и шестеричные, но приоритет все же отдавался первым.

Классификационизм - одна из характерных черт древнекитайской науки. Классификации подвергалось буквально все. В ханьское время это стало почти болезненным пристрастием. В результате появлялись бесчисленные классификационные списки самого разнообразного содержания, удивляющие причудливостью своих подразделений.

У Х. Л. Борхеса в рассказе “Аналитический язык Джона Уилкинса” приводится занятная пародия Франца Куна на “классификацию” такого рода, приписываемую им некой китайской энциклопедии под названием “Небесная империя благодетельных знаний”:

“На ее древних страницах написано, что животные делятся на а) принадлежащих императору, б) набальзамированных, в) прирученных, г) сосунков, д) сирен, е) сказочных, ж) отдельных собак, з) включенных в эту классификацию, и) бегающих как сумасшедшие, к) бесчисленных; л) нарисованных тончайшей кистью из верблюжьей шерсти, м) прочих, н) разбивших цветочную вазу, о) похожих издали на мух”².

Впрочем, отмечает далее Х. Л. Борхес, подобные неуклюжие классификации присущи не только древним китайцам, и очевидно, “не существует классификации мира, которая не была бы произвольной и проблематичной. Причина весьма проста: мы не знаем, что такое мир”³. Следовало бы добавить, что и о том, что значит “знать”, мы имеем достаточно отдаленное представление. И все же, как-то ориентируясь среди этих неопределенностей, человечество время от времени создает в какой-то степени удачные классификации, обусловленные возникновением более высокого уровня познания и ведущие, в свою очередь, к более углубленному пониманию природы вещей.

В современной научной методологии классификации подразделяются на искусственные и естественные. В основе первых лежат, как правило, несущественные признаки объектов, имеющие произвольный или искусственный характер. Во втором случае учитываются существенные признаки, выявленные на основе много раз проверяемых объективных закономерностей и однозначно определяющие положение объекта в классификационной системе. Такие классификации называют еще “систематикой”. Примером ее может послужить Периодическая система элементов Д. И. Менделеева.

Видимо, в древнем Китае первоначально проводились попытки строить классификации естественного типа, и на этом пути были получены интересные результаты, позволившие совершить скачок в развитии традиционной науки. Но затем смысл и способы построения этих классификаций были основательно забыты, и в эпоху Хань они в значительной степени являлись уже лишь материалом для схоластических спекуляций ученых-начетчиков.

Это в полной мере относится и к классификациям по пяти стихиям, которых предостаточно. Большинство из них кажутся сейчас совершенно безнадежными и абсурдными. Часть других вполне вписывается в наши представления о мире. Но есть и такие, смысл которых пока не ясен и, видимо, еще ждет своей разгадки. Все они содержат огромное количество противоречий и разночтений, в которых, однако, при некотором конструктивном усилии можно все же разобраться, выбрав наиболее стройные классификационные построения.

Список пятеричных классификаций, используемых в данной книге, достаточно скромен. Часть из них приводится в табл. 5.1.1. Здесь содержатся наиболее употребительные традиционные классификации. В квадратных скобках отмечены понятия, которые следовало бы в некоторых случаях соотнести с дополнительной 6-й стихией.

Таблица 5.1.1

 .

5.2. Несколько слов о китайской медицине

В приведенной выше таблице наряду с уже известными понятиями встречается и много новых. В основном они относятся к сферам медицины, физиологии и психологии. И это не случайно. Представления о структуре человека, органически сплетающиеся со всеми сторонами древнекитайской культуры, занимали главное место в науке совершенномудрых.

Не было такого китайского философа, который не касался бы медицинской темы. Да и сама философия подчас понималась как наука о телесном и душевном благополучии “природного” человека:

“Порожденные небом инь и ян, холод и жара, сухость и влага, смена времен года, изменение вещей - все это [человеку] и полезно и вредно. Совершенномудрый, наблюдая за тем, что соответствует [силам] инь и ян, и выясняя полезные [свойства] различных вещей, [направляет] их на служение жизни [человека]” (“Люй ши чунь цю”)¹.

В свою очередь, идеальный китайский врач - это гармоническая личность, ученый и философ, досконально знающий человека и Вселенную.

Врачи всегда пользовались уважением в Китае. Императоры, стремившиеся к здоровью и долголетию, принимали к себе на службу и всячески поощряли самых знаменитых из них. Можно сказать, что у китайцев был прямо-таки культ здоровья и долголетия, благодаря чему стремительно развивались медицинские знания.

Успехи древних китайских врачей поражают и сейчас. Так, сахарный диабет, туберкулез, столбняк и многие другие болезни были диагностированы и подробно описаны в Китае на тысячелетие раньше, чем в Европе. Китайские медики успешно справлялись с многообразными острыми и хроническими заболеваниями, проводили сложные операции.

Описывается случай, когда врач Хуа То (141-208) оперировал без наркоза генерала Гуань Юньчжана, раненного в руку отравленной стрелой, при этом генерал продолжал увлеченно играть со своим другом в китайские шашки. Врач действовал так умело и быстро, что пациент даже не успел почувствовать боли. После наложения швов он мог двигать рукой. Это похоже на вымысел, но следует упомянуть, что современные китайские врачи на основе древних методов с помощью иглоукалывания могут производить местную анестезию и оперировать больного, находящегося в сознании, но не чувствующего боли.

Иглоукалывание (“чжэнь-цзю сюэ”) - это уникальное явление китайской культуры. Сведения об этом методе лечения восходят к неолиту. В той форме, которую иглоукалывание приобрело в ханьское время, оно успешно применяется и поныне. Лечение состоит во введении специальных игл в активные точки тела. Считается, что каждая такая точка определенным образом связана с той или иной функциональной системой организма и воздействие на нее отражается на состоянии всей системы.

В XI в. Ван Вэйи составил “Атлас точек бронзового человека” (“Тун жэнь шу сюэ чжэнь цзю ту цзин”) и были сделаны две бронзовые фигуры человека, на которых разместились известные тогда 600 точек. Одну фигуру отправили в императорский дворец, с помощью другой студенты-медики изучали методы иглоукалывания и сдавали экзамены. Для этого фигуру оклеивали тонкой бумагой, либо обмазывали воском. Внутрь заливали подкрашенную жидкость. Если студент правильно находил точку и делал укол, то снаружи появлялась капелька этой жидкости.

Приемы врачебной практики и тонкости теории формировались в древнем Китае на протяжении веков. Когда при династии Цинь сжигали книги, то среди немногих сохранили и медицинские. Одной из них являлся древний медицинский трактат “Хуан ди нэй цзин” (“Канон Желтого императора о внутреннем”). Современные историки датируют его эпохой Воюющих царств (V-III вв. до н. э.). Считается, что потом он несколько раз дописывался. Эта книга, построенная в виде диалогов полулегендарного императора Хуан Ди с его медицинскими советниками, обобщила опыт древних врачей и стала для их преемников учебником и настоящей энциклопедией. По значению, которое она имела для развития медицины, ее можно сравнить разве что с “Каноном врачебной науки” Ибн Сины (Авиценны). Основные ее положения без существенных изменений используются и в современной традиционной китайской медицине.

Медицинское учение, содержащееся в этой книге, базировалось на нескольких общих принципах, одинаковых для всех отраслей древнекитайских знаний. Это была единая наука, утверждавшая единство всего универсума. Человеческий организм мыслился в ней как неотъемлемая часть природы, как некий космос в миниатюре. С точки зрения этой науки, одни и те же законы действуют и в человеке, и во внешнем мире. Как в природе ночь сменяет день и времена года сменяют друг друга, так и в организме происходят упорядоченные и сбалансированные циркуляции пневмы-ци. Применительно к медицине пневма-ци понималась не только как общемировая субстанция, но и как особая внутренняя энергия, возникающая при дыхании (помимо обычного было известно и так называемое “эмбриональное дыхание”) и влияющая на состояние организма наряду с кровью (сюэ) и слизью (нянь и).

Нарушение ритмов циркуляции внутренней энергии рассматривалось как дисбаланс сил инь и ян в организме, что для китайского врача - первый признак всякого заболевания. Все болезни подразделялись на две категории - “иньские” и “янские”. В связи с этим существовала своеобразная система синдромов: холодное - горячее, пустое - полное, мягкое - твердое, внутреннее - внешнее. Целью лечения являлось урегулирование соотношений между взаимодействующими и противоборствующими силами организма. Для этого, независимо от разнообразия средств лечения, использовался принцип “отнятия” (се) и “прибавления” (бу), в соответствии с которым осуществлялось рассеивание избыточной или компенсация недостающей энергии, торможение превалирующей или стимулирование пониженной функции. При болезни “иньского” типа следовало привлекать силы ян, при болезни “янского” типа - силы инь (например, “обогревать холодное” или “охлаждать горячее”). Следует отметить, что такой подход является полной противоположностью гомеопатическому “подобное лечит подобное”.

Считалось, что решающим фактором является организм больного, который “сам” лечится “изнутри”, восстанавливая естественный баланс, а внешние факторы только призваны этому помогать. Поэтому лечебное воздействие, как правило, направлялось не на больной орган, а на функционально связанные с ним участки организма.

Каждый орган, по теории древнекитайской медицины, имеет свое время активности, в которое он наиболее как податлив лечению, так и подвержен заболеваниям. Поэтому при лечении той или иной болезни непременно учитывалось время воздействия. В соответствии с временем выбирался и метод лечения. Например, считалось, что в дневные часы легче тонизировать, а в ночные - угнетать функции органов.

Теоретический аппарат древнекитайского медика может в чем-то показаться наивным, но не стоит спешить с выводами. Современная наука практически говорит о том же, что было сказано более 2 тыс. лет назад, но на другом уровне познания и в другой терминологии. По современным представлениям, человек есть неотделимая часть биосферы. Воздействием природных ритмов на человека сегодня занимается хронобиология. Кибернетика рассматривает человека как биологическую гомеостатическую систему, т. е. сложноорганизованную систему нелинейных колебательных структур, стремящуюся сохранить динамическое постоянство при различных воздействиях внешней среды. Все это чрезвычайно близко древнекитайской науке.

С древних времен китайская медицина обладала утонченными приемами диагностики. В силу сложившихся причин культурного характера осмотр касался преимущественно только открытых частей тела, а остальных - лишь в особых случаях. Поэтому в целях компенсации большое внимание придавалось еще выслушиванию голоса, пульсовой диагностике и даже определению запаха, исходящего от пациента.

Вся процедура диагностики занимала по времени чуть больше часа. Диагноз выражался в самых странных для нас формулировках, ведущих свое начало из теории инь-ян и 5 стихий: “ветер в почках”, “сухость в печени” и т. д.

Врач особенно внимательно осматривал “окна” тела (глаза, нос, уши, рот), приглядывался к цвету лица, изучал слизистую рта и язык. Считалось, что патологические изменения на поверхности тела отражают болезни внутренних органов, а заболевание части организма сказывается на всем организме. По теории древнекитайской медицины, весь организм проецируется на ту или иную свою часть, служащую как бы его картой. Поэтому болезни можно определить практически по любой части тела - ладони, ушной раковине, радужке глаза и т. д.

Важное место в исследовании больного занимала имеющая огромные традиции пульсовая диагностика. Тщательное исследование пульса помогало понять характер болезни, индивидуальные особенности больного, высказать прогноз и назначить лечение. Доскональная разработка пульсовой диагностики содержится в трактате “Нань цзин” (“Канон о трудном”). Эта книга является комментариями к трудным местам “Нэй цзина”. В ней дается методика прослушивания пульса в трех точках (цунь, гуань, чи) на лучевой артерии, как это делается до сих пор: врач накладывает три пальца на пульсовые точки левой руки, одним “слушая” сердце, другим - печень, а третьим - почки, затем также на правой руке - легкие, селезенку, перикард (это при “глубоком” наложении пальцев, а при “поверхностном” исследуются другие органы - см. рис. 5.3.8). По состоянию работы этих органов он мог судить о работе всего организма. Различалось до 27 видов пульса.

Пульсовая диагностика - это утонченное, виртуозное искусство, которому учились много лет. В литературе описывается немало легендарных случаев ее применения. Вот один из них (из собр. Э. С. Вязьменского²). Танского врача Сунь Сымяо пригласил к себе во дворец император Тай Цзин, когда одна из его жен почувствовала легкое недомогание. Согласно принятому этикету, Сунь Сымяо не должен был видеть императрицу и даже с ней разговаривать, их разделяла ширма. Для исследования пульса врач попросил обвязать ее запястье нитью и дать ему конец. Императрица, решив подшутить над старым лекарем, привязывала нить то к ножке стула, то к лапке своей любимой собачки, но Сунь Сымяо раскрывал эти хитрости. Убедившись в мудрости врача, пристыженная женщина наконец выполнила его требование, и он мог исследовать ее пульс. Затем он написал рецепт лекарства, которое следует принимать, если императрица вновь почувствует себя плохо. Когда врач покидал дворец, он оставил императору записку, в которой сообщил, что его жена не больна, а беременна, и через пять месяцев родит сына. Предсказание это сбылось.

5.3. Органы и меридианы

В древнем Китае анатомические исследования практически не проводились. Это было связано с религиозными взглядами, по которым запрещалось расчленять трупы. Поэтому о внутреннем строении человеческого тела китайцы имели самые превратные представления. Не были известны многие жизненно важные органы, а известные наделялись несуществующими, фантастическими функциями.

Но хотя анатомические знания были несовершенны, китайцам все же удавалось успешно проводить лечение. Недостаток сведений о внутреннем строении организма компенсировался досконально разработанным учением о функциях органов и об активных точках на поверхности тела и связывающих их меридианах - таинственных каналах, по которым циркулирует энергия. Кроме того, высокое в целом развитие медицины обеспечивалось наличием стройной сложноорганизованной теоретической системы, базировавшейся на общенаучных и философских представлениях. Все это позволяло китайской медицине долгие века идти впереди европейской. Да и в наше время некоторые достижения древних медиков остаются непревзойденными. Современная наука до сих пор не может осмыслить их в полной мере. В то же время она вынуждена признать эффективность китайской медицины и согласиться с некоторыми ее положениями.

Согласно древнекитайскому учению, в организме человека имеется 10 (условно 11 или 12) “главных” органов. Они считаются частями неких функциональных систем, включающих еще и соответствующие меридианы. “Главные” органы подразделялись на “иньские” и “янские”. Первые назывались “цзан” (“сокровищницы”), а вторые - “фу” (“мастерские”). Назначение органов-цзан - “хранить”, а органов-фу - “перерабатывать” внутреннюю энергию. Первые считались “сплошными”, а вторые - “полыми”.

В соответствии с теорией 5 стихий выделялось 5 органов-цзан - печень, сердце, селезенка, легкие, почки - и 5 органов-фу - желчный пузырь, тонкая кишка, желудок, толстая кишка, мочевой пузырь. Эти органы функционально объединяются попарно, и каждая пара символизируется отдельной стихией (см. табл. 5.1.1). Исследуя эту теорию с точки зрения современной медицины, В. Г. Вогралик и Э. С. Вязьменский в книге “Очерки китайской медицины” пишут, что пара “сердце - тонкая кишка” связана со всей сердечно-сосудистой системой организма; “селезенка - желудок” - с пищеварительной системой; “легкие - толстая кишка” - с дыхательной системой; “почки - мочевой пузырь” - с мочеобразовательной, мочевыделительной и гормональной системами; “печень - желчный пузырь” - с центральной, вегетативной и периферической нервными системами¹.

Древнекитайские медики выделяли еще одну функциональную систему в дополнение к указанным пяти. Эта система также подразделялась на “янскую” и “иньскую” части - “три обогревателя” (сань цзяо) и “управитель сердца” (синь бао). Таких понятий европейская наука не знает. Следует отметить, что у китайцев не имелось сколь-нибудь ясного и строгого их толкования, и это, видимо, связано с тем, что “три обогревателя” и “управитель сердца” относятся к более высокому по иерархии уровню в структуре всего организма, нежели вышеперечисленные органы фу и цзан, и являются трудноописуемыми.

“Три обогревателя” (“три очага, огня, тройной обогреватель”) лишь условно называются “органом-фу” (в этом случае говорят о 5 цзан и 6 фу), а по сути представляют собой некую трехчастную систему в организме, выполняющую функции координирования и регулирования деятельности “главных” органов. Кроме того, каждый из “обогревателей” обобщает функции соответствующей группы этих органов, располагающейся в одной из частей тела - верхней (шан), средней (чжун) и нижней (ся) (в связи с чем и “обогреватели” различают как шан, чжун или ся цзяо). Верхняя часть находится выше диафрагмы и включает в себя сердце и легкие. Средняя часть находится между диафрагмой и пупком и включает селезенку, желудок, печень, желчный пузырь. Нижняя часть находится ниже пупка и включает почки, мочевой пузырь, толстую и тонкую кишки. В “Нань цзине” о “трех обогревателях” говорится следующее:

“Три обогревателя представляют собой дорогу для воды и пищи, они являются завершением и началом жизненных сил ци...

[Три обогревателя] - это внешний чертог-фу, который рассматривают как источник жизненных сил ци. Здесь пребывают и получают управление все жизненные силы ци. [Три обогревателя] имеют название, но не обладают формой”².

“Управитель сердца”, с одной стороны, также “имеет название, но не обладает формой”, а с другой - это “сосуд, охраняющий сердце”, то, что в современной медицинской литературе называется “перикардом”. Основной функцией перикарда является предохранение сердца от чрезмерных растяжений при сокращениях. С его помощью осуществляется рефлекторная регуляция работы сердца и, как следствие, всей системы кровообращения. В некоторых случаях китайские медики считали “управитель сердца” составной частью сердца, в других же - выделяли как условный орган-цзан.

Древние медики считали, что часть энергии, вырабатываемой внутренними органами, направляется к поверхности кожи, где она движется по строго определенным путям. Эти пути называются “меридианами” или, точнее, “каналами” (цзин). На каждом меридиане располагаются в определенном порядке активные точки, воздействие на которые вызывает лечебный эффект (бытовала теория, что через эти точки в меридианы поступает из пространства некая “тонкая” энергия).

Каждому “главному” органу, включая условные органы “три обогревателя” и “управитель сердца”, соответствует определенный “парный” меридиан. Итого получается 12 “парных” меридианов. Органы-цзан имеют “иньские” меридианы, а органы-фу - “янские” (табл. 5.3.1).

Таблица 5.3.1

.

Помимо представлений о “главных” органах и их меридианах в теории древнекитайской медицины существовали представления и о других органах, меридианах и системах организма, но в данном случае это не столь важно. Именно “главные” органы и их меридианы, составляющие основу 6 функциональных систем, определяют, по мнению древних медиков, целостность организма, что и выразилось в учении о замкнутом круге циркулирования по ним внутренней энергии ци.

Взаимодействия 12 “парных” меридианов (и, разумеется, соответствующих органов) описываются теорией стихий. Если меридианы “управителя сердца” и “трех обогревателей” мыслятся в совокупности с меридианами сердца и тонкой кишки, то они символизируются огнем, а если отдельно от них, то - вторичным огнем. В первом случае меридианы рассматриваются в 5-ричной системе взаимоотношений, во втором - в 6-ричной. Для иллюстрации варианта перехода от одной системы к другой можно воспользоваться схемой из книги Д. М. Табеевой “Руководство по иглорефлексотерапии” (рис. 5.3.1а; схема дополнена фигурой из пунктирных линий)³. По окружности схемы представлен порядок “взаимопорождения” стихий, причем все вышеперечисленные меридианы объединены в одну систему, символизируемую огнем. В то же время видно четкое подразделение этой системы на две части, при котором первая, включающая меридианы сердца и тонкой кишки, обращена в сторону дерева, а вторая, включающая меридианы “управителя сердца” и “трех обогревателей”, - в сторону почвы. Если разделить огонь на две эти части, то получится схема, в которой вторичный огонь в порядке “взаимопорождения” стихий стоит между огнем и почвой (рис. 5.3.1б; объяснение значения внутренней фигуры, так же как и для схемы на рис. 5.3.1а, последует чуть позже).

Рис. 5.3.1

С помощью “современного” порядка с вторичным огнем между водой и деревом в древнекитайской медицине описывается суточная циркуляция внутренней энергии ци по меридианам (рис. 5.3.2). Время суток здесь измеряется двойными часами - “ши”, символизирующимися циклическими знаками 1-12. 1-й циклический знак обозначает время суток с 23.00 по 1.00, 2-й - с 1.00 по 3.00 и т. д. Для каждого меридиана отводится особое двухчасовое время, в которое он обладает максимальной активностью. Во время, диаметрально противоположное по схеме данному, меридиан будет обладать минимальной активностью.

Рис. 5.3.2

Следует обратить внимание на сложноструктурированное положение меридианов на схеме. Они располагаются попарно, соответственно принадлежности определенной функциональной системе, причем порядок следования “янских” и “иньских” меридианов постоянно меняется (“янские” меридианы на схеме обозначаются светлыми кружками, “иньские” - темными). Но ведь известно, что по числовой символике нечетные числа - “янские”, четные - “иньские”. Следовательно, в половине позиций, обозначаемых циклическими знаками, меридианы находятся как бы не на своих местах. По этому принципу на схеме можно выделить два условных треугольника, составленных из “уместных” и “неуместных” функциональных систем (рис. 5.3.3). Сходные отношения по “уместности” и “неуместности”, но только уже черт в позициях, имеются в гексаграммах (номера позиций указаны на рисунке римскими цифрами).

Рис. 5.3.3

Как уже говорилось (см. параграф 4.4), гексаграммы можно использовать для кодировки систем, коррелирующих со стихиями. В данном случае целесообразность такой кодировки проявляется в полную силу. Прерывистые или сплошные черты в позициях здесь будут обозначать доминирующую в тот или иной момент деятельность “иньских” или “янских” “парных” меридианов и, следовательно, органов “цзан” или “фу” в соответствующих функциональных системах. С помощью гексаграмм можно зафиксировать интегральные результаты психофизического диагноза всего организма, а затем в тексте “Канона перемен” узнать “прогноз” своего состояния на будущее. Следует только иметь в виду, что кодировка может производиться в нескольких вариантах, например, в зависимости от порядков стихий, с которыми имеешь дело.

В схеме суточной циркуляции пневмы по меридианам (см. рис. 5.3.2) стихии располагаются в “современном” порядке. В то же время имеющиеся там циклические знаки традиционно коррелируют с порядком “взаимопорождения”, который отличается от предыдущего перестановкой огня и металла. Налицо некоторая двойственность, объясняющаяся, видимо, тем, что первый порядок описывает поверхностные циркуляции пневмы, а второй - внутренние. При этом следует еще учитывать возможный вариант схемы, описывающей внешние воздействия зеркально перевернутым порядком “взаимопорождения”. Все это вместе будет напоминать структуру “сферы Великого предела”, о которой говорилось выше (см. параграф 4.4). Человеческий организм - это тоже квазицелостная единичность, подобная Великому пределу. По устройству человека можно изучать космос. Внутренняя его структура, состоящая из 6 функциональных систем, - это микрокосм, тождественный макрокосму - внешней среде организма. И тот и другой символизируются порядком “взаимопорождения”, но представленным в разных направлениях. Кожный покров человека является посредником, своего рода “интерфейсом” между макро- и микрокосмом. А это уже “современный” порядок, совмещающий в себе свойства двух других.

Высокоорганизованная структура системы меридианов может быть рассмотрена не только с точки зрения временных ритмов, но и “топографически” - на теле человека. По месту расположения меридианы различаются подобно паре “ян - инь”: “верхние” (или “ручные”) и “нижние” (или “ножные”); “задние” и “передние”. Кроме того, они еще подразделяются на “левые” и “правые”, в зависимости от проецирования в особые пульсовые точки на левом и правом запястье. Каждой точке пульса соответствует “янский” и “иньский” меридианы (и органы) одной из 6 функциональных систем. “Иньский” пульс прослушивается как глубинный, а “янский” - как поверхностный.

Топографическая структура меридианов обладает исключительной стройностью, которая обнаруживается с помощью базис-схемы. К примеру, подразделение меридианов на пары образует симметричные фигуры (рис. 5.3.4а, б, в).

Рис. 5.3.4

Для первых двух схем можно составить одну обобщенную схему (рис. 5.3.5).

Рис. 5.3.5

Что же касается третьей схемы, то следует заметить, что она в некоторой степени повторяет гексанему (последняя вписана в схему на рис. 5.3.4в). Соединения между различными меридианами подразделяются на 5 видов в соответствии со своим местоположением: на голове, руках, груди, животе, ногах4. При этом данные соединения делятся на три подсистемы, составляющие как бы независимые “тела”, в которых есть свои круги циркуляции пневмы (рис. 5.3.6).

Рис. 5.3.6

Имеется еще подразделение самих меридианов на две группы по три пары: пары “великая инь” (тай инь), “малая инь” (шао инь), “конец инь” (цзюе инь) и пары “светлый ян” (ян мин), “великий ян” (тай ян), “малый ян” (шао ян). Д. М. Табеева, отталкиваясь от величины каждой пары, определяет их как соответственно “большие”, “средние” и “малые” инь и ян⁵. Меридианы, соединяющиеся между собою в голове, получили название “янских”, а остальные - “иньских” (рис. 5.3.7).

Рис. 5.3.7

Как уже указывалось, если какой-либо меридиан находится в максимально активном состоянии, то диаметрально противоположный ему на схеме суточной циркуляции пневмы-ци по меридианам - в максимально пассивном состоянии, причем один из них всегда будет “янским”, а другой - “иньским”. В связи с этой закономерностью вводится лечебное правило “полдень-полночь”, согласно которому тонизирование какого-либо меридиана, особенно во время его активности, действует угнетающе на диаметрально ему противоположный.

Существует еще несколько лечебных правил, например, правила “муж-жена”, “мать-сын”, “дед-внук”, основа которых заложена в закономерностях отношений между меридианами, а также, естественно, между соответствующими им органами.

Правило “муж-жена” выражает отношение между меридианами, проецирующимися на левые и правые пульсовые точки на запястьях. “Янские” меридианы, т. е. те, которые проецируются на левую руку, - это “мужья”, “иньские”, проецирующиеся соответственно на правую руку, - это “жены”. “Мужья” действуют угнетающе на “жен” по следующей схеме (рис. 5.3.8). Согласно этому правилу, следует учитывать, что при нарушении в меридиане левой руки возникает угроза для параллельного меридиана правой руки. В связи с этим предписываются определенные методы лечения.

Рис. 5.3.8

Правило “мать-сын”, или иначе “отец-сын”, описывает взаимоотношения органов и их меридианов аналогично порядку “взаимопорождения” символизирующих их стихий. Стихия-”мать” порождает стихию-”сына”. Например, для огня “матерью” будет дерево, а “сыном” - почва. На базис-схеме с “современным” порядком стихий по окружности порядок “взаимопорождения” может выглядеть по-разному в зависимости от места включения в него вторичного огня. Если последний стоит между водой и деревом, то порядок “взаимопорождения” составит ломанную восьмерку, а если между огнем и почвой, то - пентаграмму с одним как бы расщепленным лучом (рис. 5.3.9а, б), о принципе построения которой, так же как и аналогичной фигуры на рис. 5.3.1б, будет дополнительно сказано в параграфе 6.4.

Рис. 5.3.9

Согласно правилу “мать-сын”, при недостаточности энергии в соответствующем органе нужно стимулировать лечебными методами его “мать”, а при избыточности энергии - угнетать его “сына”. Таким образом исключалось непосредственное воздействие на сам больной орган, что способствовало лечебному эффекту.

Правило “дед-внук” используется очень редко. Описание его отсутствует в большинстве фундаментальных трудов по иглорефлексотерапии. Поэтому здесь следует ограничиться лишь исследованием закономерности, на которой это правило основывается. В теории 5 стихий она заложена в порядке “взаимопреодоления”. На схеме, где по кругу 5 стихий расположены в порядке “взаимопорождения”, последовательность их “взаимопреодоления” выражается в виде пентаграммной фигуры (рис. 5.3.10). Из этой схемы становится понятным название правила “дед-внук”. Любая стихия будет “отцом” для следующей по кругу (на котором представлен порядок “взаимопорождения”) и “дедом” для следующей через одну, а она-то как раз и связывается с предыдущей в порядке “взаимопреодоления”.

Рис. 5.3.10

Если перенести закономерности порядка “взаимопреодоления” на базис-схему с “современным” порядком по кругу, то получится “вывернутая” по двум лучам пентаграмма (рис. 5.3.11, ср. рис. 5.3.10).

Рис. 5.3.11

Дополнительная 6-я стихия, по-видимому, тоже должна иметь место в этом порядке. Но какое? Известные древние источники по китайской медицине об этом умалчивают. Разгадка может быть довольно простой. 6-я стихия (вторичный огонь) символизирует “управитель сердца”. Значит, вторичный огонь должен управлять огнем как символом сердца. Собственно говоря, “взаимопреодоление” - это и есть, по древнекитайским представлениям, “управление”. Таким образом, в порядке “взаимопреодоления” вторичный огонь должен стоять впереди огня, т. е. между огнем и водой (см. рис. 5.3.11, указано точкой). Теперь остается переместить эти связи на окружность, где находится место вторичного огня, и получится следующая схема (рис. 5.3.12). Нетрудно заметить, что в ней запечатлена гексанема из эннеаграммы Г. И. Гюрджиева, которую, напомним, он считал принадлежащей к суперсекретным знаниям. И хотя в древнекитайской медицинской теории об эннеаграмме действительно открыто не упоминалось, в неполном, “пентаграммном” виде, как стало теперь очевидным, она была известна повсеместно.

Рис. 5.3.12

Кстати, фрагмент гексанемы можно еще увидеть в правиле “муж-жена” (“муж” управляет “женой”), что лишний раз свидетельствует о верности предпринятой реконструкции (рис. 5.3.13).

Рис. 5.3.13

Правило “муж-жена” отражено в схеме, заимствованной из книги Д. М. Табеевой (см. рис. 5.3.1а). Три стрелки здесь указывают направления “управлений”. Если, опираясь на них, построить порядок “взаимопреодоления” с вторичным огнем, находящимся между водой и огнем (показано пунктирными линиями), то получится пентаграмма, подобная традиционной схеме, описывающей взаимодействие порядков “взаимопорождения” и “взаимопреодоления” (см. рис. 5.3.10), но только с одним как бы расщепленным лучом, что на 6-ричной схеме выглядит нагляднее (см. рис. 5.3.1б).

Уместно привести в пример еще несколько древнекитайских медицинских теорий, в которых в скрытом виде заложена эннеаграммная закономерность.

В “Нань цзине” указывается, что за время одного цикла вдоха и выдоха пульс здорового человека делает 5 ударов, причем 1-й удар соответствует сердцу, 2-й - легким, 3-й - селезенке, 4-й - почкам и 5-й - печени⁶. Если соединить между собой указанные органы на базис-схеме с “современным” порядком, то получится следующая фигура (рис. 5.3.14). Дополнив ее до 6-го элемента (обозначено пунктиром), получим гексанему.

Рис. 5.3.14

В том же трактате дан интересный способ измерения глубины пульса - в весе бобов: 3 боба соответствуют пульсу легких, 6 - сердца, 9 - селезенки, 12 - печени, 15 - почек⁷. При соединении органов в указанной последовательности с учетом 6-го элемента получается фигура, повернутая относительно предыдущей на 180° (рис. 5.3.15).

Рис. 5.3.15

По даосским воззрениям, внутренним органам соответствуют определенные способы выдоха, перечисляемые в следующем порядке: легкие - чи, сердце - хэ, селезенка - ху, печень - сюй, почки - чуй, “три обогревателя” - си⁸. Соединив органы в указанном порядке, получим гексанему в том же ракурсе, как и в предыдущей схеме, но только уже в полном виде (рис. 5.3.16).

Рис. 5.3.16

Древнеиндийская медико-психологическая наука также изобилует системами понятий со скрытой эннеаграммной структурой. В качестве примера можно привести две системы.

Первая касается представлений о 5 пранах, в какой-то мере схожих с китайскими пневмами-ци. Здесь речь идет о пранах как “видах дыхания”. Это: прана - дыхание вообще или вдыхание; апана - выдыхание или дыхание, направляющее струю воздуха вниз; вьяна - дыхание, промежуточное между вдохом и выдохом; удана - дыхание, направляющее струю воздуха вверх; самана - внутреннее дыхание, объединяющее все другие виды дыхания. С набором 5 пран, так же как в Китае с 5 пневмами-ци, в древнеиндийской натурфилософии соотносили всевозможные мироописательные понятия. Часть из них представлена в табл. 5.3.2.

Таблица 5.3.2

.

Исходя из соответствия пран сезонам, их можно перенести на базис-схему (индийская весна начинается с дня весеннего равноденствия). Гексанему в данном случае составит традиционное перечисление пран, данное в “Брихадараньяка-упанишаде” (I, 5, 3)⁹ (рис. 5.3.17).

Рис. 5.3.17

Вторая система представляет собой набор 5 стихий (махабхут) - земля (кшити), вода (апас), ветер (ваю), эфир (акаша), огонь (агни). Несмотря на сходство некоторых названий этих стихий с греческими и китайскими, суть их весьма отличная. Это не “корни вещей”, не “природные материалы” и не виды “движений”. Главное качество индийского “махабхута” - быть воспринимаемым и сознаваемым. Индийцы смотрели на окружающую действительность психологизированно, как на “пастбище органов чувств”. Для них земля - это то, что доставляет обоняние, вода - вкус, ветер - осязание, акаша - слух, огонь - зрение (подробнее см. параграф 8.3). Махабхуты можно перенести на базис-схему, учитывая данную в табл. 5.1.1 корреляцию китайских стихий с ощущениями. При этом гексанему образует традиционный порядок махабхут, зафиксированный в “Айтарея-упанишаде” (III, 3)¹⁰ (рис. 5.3.18).

Рис. 5.3.18

Аристотель в “Физике” дает следующий список понятий:

“...земля помещается в воде, вода - в воздухе, воздух - в эфире, эфир - в Небе, а Небо уже ни в чем другом” (212в, 20)¹¹.

Небо в данном случае, по-видимому, заменяет стихию огонь, что следует из представления о Небе как обители звезд. Таким образом, здесь можно обнаружить порядок стихий, построенный по принципу “порождения”, как у Гераклита: “Смерть земли - рождение воды и т. д.”, но с добавлением эфира. Примечательно, что порядок стихий на рис. 5.3.18 аналогичен тому, что предлагает Аристотель. Следует отметить, что в индийских источниках такой порядок не упоминается, он получился при комбинации с древнекитайскими представлениями.

***

На рис. 5.3.1б приведена схема, в которой вторичный огонь стоит в порядке “взаимопорождения” между огнем и почвой. В китайской традиции встречается случай, когда эта стихия в том же порядке находится между почвой и металлом¹². По корреляции с “младшими” триграммами ранее (см. параграф 3.2) была получена гипотетическая схема с порядком “взаимопорождения”, в которой вторичный огонь размещается между водой и деревом (см. рис. 3.2.10) - так же как на схеме с “современным” порядком, описывающим суточную циркуляцию пневмы по меридианам (см. рис. 5.3.2). Видимо, такая смена местоположения данной стихии определяется, среди прочих возможных причин, особыми свойствами символизируемой ею функциональной системы в организме и прежде всего включенными в нее “тремя обогревателями”. Взаимодействия между органами цзан и фу, описываемые различными порядками стихий, на каждой своей фазе находятся под контролем “трех обогревателей”. Можно сказать, что, “помогая” сердцу “порождать” селезенку, почкам “преодолевать” сердце и т. д., они тем самым незримо находятся между ними. В принципе, и вторичный огонь может находиться между любыми двумя стихиями, стоящими рядом в одном из традиционных порядков (подобно почве на рис. 3.2.4б), но имеются особые, кардинальные места, учитываемые в том или ином виде древнекитайской теорией.

В приводившейся выше цитате из “Нань цзина” говорится, что в “трех обогревателях” “пребывают и получают управление все жизненные силы ци”. По качеству, месту возникновения и “хранения” ци подразделяются на несколько видов, что и определяет кардинальные места в циклах ее движения в организме. “Главная, грудная” ци (цзун ци) образуется при соединении поступающих извне ци воздуха и ци пищи. “Питательная” ци (ин ци) и “защитная” ци (вэй ци) образуются из ци пищи. “Родительская, изначальная” ци (юань ци) передается человеку родителями при его рождении. Ци воздуха входит в организм через легкие, ци пищи - через желудок. Цзун ци, по китайским представлениям, связана и с легкими, и с желудком, но больше с легкими. Ин и вэй ци связаны с желудком. Таким образом, выделяются две стихии, символизирующие эти органы, - металл и почва - те самые стихии, рядом с которыми (впереди) стоит вторичный огонь в приводившихся выше порядках.

Юань ци, по одной из версий, “хранится” в почках - стихия вода. Согласно другой (уточняющей) версии, юань ци “хранится” не в обеих почках, а только в правой, которая при этом считается уже не почкой, а “Воротами жизненности, судьбы” (Мин мэнь). В комментариях Юй Шу к “Нань цзину” говорится, что “Воротам жизненности” соответствует стихия огонь и они вместе с “тремя обогревателями” образуют пару из “внешнего и внутреннего”¹³. Иными словами, “Ворота жизненности” здесь заменяют “управителя сердца” и в нашей номенклатуре - что будет точнее - символизируются не огнем, а вторичным огнем. Согласно комментариям Сюй Дачуаня к тому же “Нань цзину”, не только правая почка, но и глаза являются “Воротами жизненности”, в которых находится “родительская энергия”¹⁴. Глаза, по древнекитайским представлениям, коррелируют с печенью и, следовательно, символизируются деревом. В то же время здесь могут иметься в виду какие-то мозговые структуры, связанные с глазами. По даосской теории внутренней алхимии, в голове, в центре мозга располагается одно из трех “полей киновари” (дань тянь), в котором находится дух-шэнь, определенным образом связанный с юань ци (последняя, по представлениям даосов, “хранится” в нижнем “поле киновари”, центр которого - между почками). Киноварный цвет “полей” явно указывает на их “огненность” и, следовательно, на принадлежность к вторичному огню (как тонкому виду огня) - структурам организма более высокого уровня, нежели пятерки органов цзан и фу.

Все эти версии так или иначе относятся к вторичному огню в том случае, когда он стоит между водой и деревом в приводимых выше порядках стихий. Причем следует отметить, что при реконструкции схемы на рис. 3.2.10 вторичный огонь был условно помещен на место, занимаемое коррелирующим с триграммой Чжэнь деревом, иными словами, в отличие от предыдущих случаев с порядком “взаимопорождения”, в этом, когда шестая стихия помещается между водой и деревом, для нее как бы заготовлено место (по поводу “современного” порядка вообще нет проблем, поскольку в нем вторичный огонь стоит между водой и деревом на “законных” основаниях). Последнее выражается еще и в том, что триграммные символы двух видов ци, соприкасающихся с легкими и с желудком, выходят из ряда “младших” триграмм, среди которых присутствует и Чжэнь. “Небесная” пища - ци воздуха - символизируется триграммой Цянь (коррелирует с металлом), а “земная” - ци пищи - Кунь (коррелирует с почвой). Здесь, можно сказать (применяя даосскую символику), “младшие” триграммы и первая среди них - Чжэнь, символизирующая, судя по предыдущим “выкладкам”, юань ци, - это “сам, хозяин” (чжу), а “старшие” - “гость” (бинь). Следует отметить, что символы триграмм позволяют рассматривать три вида ци как целостную триаду, выделенную из цикла стихий, в то время как с помощью вторичного огня можно фиксировать только один из элементов этой триады, не нарушая при этом 6-ричной структуры цикла.

Если сопоставить триаду ци с “триадой [космических] сил” (сань цай) - Небом, Человеком, Землей, то на основании данного выше определения “небесной” и “земной” пищи Человек попадает на юань ци. “Три обогревателя” также коррелируют с Небом, Человеком и Землей. Небо - это верхний “обогреватель”, который связан с легкими и, значит, с цзун ци; Человек - средний “обогреватель”, связанный с желудком и с ин ци; Земля - нижний “обогреватель”, связанный” с почками и с юань ци. Получается несколько иной “расклад”, нежели выше, из чего можно заключить, что подобная символика допускает вариабельность, необходимую при описании различных процессов в организме.

Как указывалось выше, с вторичным огнем можно сопоставить и головной мозг. Мозг древние китайцы рассматривали как “необычный” орган (т. е. не включенный в “главные” органы цзан и фу), относя большинство его функций к различным “главным” органам цзан и фу, прежде всего к сердцу, печени и почкам. А. М. Овечкин, исследуя теорию древнекитайской медицины, указывает на корреляцию головного мозга как “необычного” органа-фу с системами “перикард-три обогревателя” и “сердце-тонкая кишка”¹⁵. В “Нэй цзине” приводится список из пяти органов-цзан и шестой в нем стоит “голова”¹⁶, что как будто говорит о ней как об органе-цзан. Видимо, у китайцев не было четкого представления о свойствах головного мозга, но все же примечателен тот факт, что в “Нэй цзине” ему (точнее, “голове”) отводится место, обычно занимаемое “управителем сердца” или “Воротами жизненности”. Тем самым на него переносится и их управляющая функция, и их стихия - вторичный огонь. Корреляция головного мозга с вторичным огнем не только определяет его место в различных циклах пневмы-ци в организме, описываемых стихиями, но и позволяет выйти на сравнение древнекитайских медицинских теорий с теми теориями иных культур, в которых мозг учитывается наряду с другими органами.

Аристотель в трактате “О частях животных” при установлении ценностной иерархии частей организма человека руководствуется следующими соображениями:

“Вообще лучшее и более ценное там, где не препятствует что-нибудь еще более значительное, в отношении верха и низа всегда скорее помещается наверху, в отношении передней и задней части - спереди и в отношении правой и левой сторон - справа”¹⁷.

В связи с этим бесспорное первенство в человеческом теле Аристотель отдает мозгу. Далее он выделяет две группы “внутренностей”, разграничиваемые диафрагмой: сердце - легкие и печень - селезенка - почки¹⁸. Почки - самый низший орган. Печень находится правее селезенки. О сердце, к которому легкие прилегают с боков и сверху, Аристотель говорит следующее:

“Занимает сердце главное место, так как расположено по середине, больше кверху, чем книзу, и больше кпереди, чем кзади, ибо более ценное природа водворяет в месте более ценном, если не воспрепятствует что-нибудь более важное”¹⁹.

Таким образом, получается последовательность из шести органов: мозг, сердце, легкие, печень, селезенка, почки. При перенесении ее на базис-схему с “современным” порядком стихий (рис. 5.3.19) она составит гексанему в том же ракурсе, что и на рис. 5.3.12. Иными словами, установленная Аристотелем иерархия соответствует в китайской систематике порядку органов-цзан (с заменой “управителя сердца” на мозг), символизируемому порядком “взаимопреодоления” стихий.

Рис. 5.3.19

Этот же самый порядок органов упоминается в “Чжуд-ши” (“Четыре тантры”) - классическом труде XII в. по тибетской медицине, собравшем в себе достижения медицинских систем Индии, Китая и других стран²⁰.

Два варианта гексанемы на базис-схеме с порядком “взаимопорождения” стихий можно получить, воспользовавшись последовательностями органов, первая из которых - мозг, легкие, сердце, печень, желчный пузырь, селезенка и почки - приводится в трактате “Зубдат ал-хакаик” (“Сливки истин”)²¹, написанном жившим в XIII в. среднеазиатским суфием Азиз ад-дином ибн Мухаммадом Насафи, а вторая - мозг, сердце, легкие, почки, селезенка, печень - в “Атхарваведе”²² (“Веда заговоров”, нач. I тысячелетия до н. э.) в заговоре “Против болезни якшма” (этим словом обозначается болезнь вообще или класс болезней, связанных с истощением больного) (рис. 5.3.20а, б).

Рис. 5.3.20

В учении Г. И. Гюрджиева также уделяется внимание строению человеческого организма. П. Д. Успенский в книге “В поисках чудесного” приводит следующие корреляции чисел эннеаграммы с функциональными системами и органами: 1 - пищеварительная система; 2 - дыхательная система; 4 - система кровообращения; 5 - головной мозг; 7 - спинной мозг; 8 - симпатическая нервная система и половые органы. По мнению П. Д. Успенского, гексанема, построенная по числам дроби 1/7 = 0,142857..., в данном случае отражает последовательность распределения артериальной крови с последующим ее возвращением в виде венозной крови²³ (рис. 5.3.21).

Рис. 5.3.21

В книге Г. И. Гюрджиева “Всё и вся. Рассказы Вельзевула своему внуку, или Объективно-беспристрастная критика жизни человека” (Лондон, 1952) (автор имел возможность ознакомиться с ее самиздатовским переводом) указываются дополнительные сведения: 1 - желудок; 2 - двенадцатиперстная кишка; 4 - печень; 5 - полушария головного мозга; 7 - мозжечок; 8 - половые органы. Все это достаточно схоже с китайской схемой суточной циркуляции пневмы-ци по органам и меридианам (если вторичному огню поставить в соответствие мозг), только представляется менее упорядоченным (см. рис. 5.3.2, 5.3.12). Существенные различия имеются лишь в корреляциях с числами 2 и 8. С дыхательной системой (число 2) у Г. И. Гюрджиева связывается двенадцатиперстная кишка, а у китайцев - толстая кишка, с числом 8 у первого связываются половые органы, а у вторых на этом месте схемы стоят сердце и тонкая кишка. Остальные несовпадения не столь важны, тем более, что в китайской медицине не было четкого представления о связи различных дополнительных систем с органами цзан и фу. Что касается половой системы, то по ее поводу у древних существовали самые различные взгляды. Китайцы считали, что половая эссенция-цзин собирается в почках, или, точнее, в правой почке. О происхождении семени из мозга говорили Пифагор, его ученик Алкмеон, Анаксагор, Платон в “Тимее”. По древнеиндийским медицинским представлениям, перенесенным затем в тибетскую медицину, семя возникает в сердце²⁴. Видимо, та эзотерическая школа, в которой Г. И. Гюрджиев заимствовал эннеаграмму, следовала в этом вопросе древнеиндийскому учению.

В системе Г. И. Гюрджиева есть еще один момент, который роднит ее с древнеиндийской медициной. Последовательность органов по кругу эннеаграммы он сопоставлял с этапами трансформации “водородов” - неких форм некой материально-духовной первосубстанции, различающихся по “частоте вибраций” подобно музыкальным звукам. Не вдаваясь в подробности этой теории, следует только отметить, что самые “грубые” формы “водородов” попадают в организм вместе с пищей. У Г. И. Гюрджиева это “водород c768” в пункте 9 эннеаграммы - здесь пища “соединяется со слюной”. Затем происходит трансформация этого “водорода” в “водород” с числом в два раза меньшим, затем - еще в два раза меньшим и т. д. Чтобы этот процесс мог осуществляться в организме, на определенных его этапах требуется добавлять “толчки” - “водород c192” (воздух для дыхания) и “водород c48” (“впечатления”) (см. рис. 5.3.21). Процесс преобразования “водородов” не ограничивается одной “октавой”, зафиксированной на схеме из книги П. Д. Успенского, но в данном случае его подробное описание выходило бы за рамки темы. В “октавной” же шкале выделяется 7 этапов ввиду того, что “водороды” c192 и c48 объединяются соответственно с e192 и g48 (e48 также объединяется с g48).

В древнеиндийской медицине имелось представление о 7 дхату - “строительных материалах тела”. Первый из них - раса (букв. “вкус”) - представляет собой все то, что извлекается питательного из пищи в процессе пищеварения (начинающемся, как известно, в ротовой полости после появления вкусовых ощущений). Из расы возникают остальные дхату в следующем порядке: ракта (кровь), мамса (мясо), меда (жир), астхи (кость), маджа (костный мозг), шукра (семя)²⁵. В “Джуд-ши”, составители которого заимствовали у индийцев эту теорию, говорится, что пока из пищи “прозрачный сок” (т. е. раса) превратится в семя, проходит шесть дней²⁶. В теории индийской внутренней алхимии эти трансформации назывались “путем вкуса” (расаяна) и дополнялись учением о “пути запаха” (гандхаяна), частью которого является дыхательная гимнастика йогов - пранаяма. Видимо, в системе Г. И. Гюрджиева и отразилась теория индийской алхимии, которую он облек в “водородную” форму (у европейских химиков прошлого века этот термин иногда обозначал материю; Иакинф Бичурин в комментариях к “Тай цзи ту шо” инь ци называл “водородом”, а ян ци - “теплородом”²⁷).

Примечательно, что описываемая Г. И. Гюрджиевым трансформация пищи и воздуха относительно участвующих в ее осуществлении органов направлена в противоположную сторону, нежели циркуляция пневмы-ци по органам и меридианам в китайской схеме (ср. рис. 5.3.2, рис. 5.3.21). Так же и звукоряд, который он использует для иллюстрации этой трансформации, расположен по высоте нот в обратном направлении относительно традиционных китайских схем, в чем можно убедиться, обратившись к следующему параграфу.

5.4. Вселенская гармония

Исследование математических основ музыки проводилось во всех древневосточных цивилизациях. Достаточно рано была определена взаимосвязь высоты звука и устройства музыкальных инструментов. Были выявлены основные структурные единицы музыки - ступени звукоряда, определены их математические отношения, мелодический и гармонический смысл. Все это имело огромное значение в развитии музыкального искусства в целом. Однако важно подчеркнуть, что древняя наука о музыке была несколько шире, чем это требовалось для музыкальной практики. Приверженность древних теоретиков к точным числовым оценкам звукоряда была лишь в некоторой степени обусловлена стремлением к наиболее адекватному описанию музыкально-акустических закономерностей, необходимых при звукоизвлечении. По представлениям натурфилософских учений того времени считалось, что музыкально-математические отношения выражают общие закономерности, лежащие в основе мироздания. На выявление этих закономерностей в основном и ориентировались древневосточные музыкальные теоретики.

Для древнего человека характерен взгляд на музыку как на нечто изначальное. В Индии, например, существовало учение о высшем звуке “Нада-Брахман”, являющемся зародышем всего мироздания. В своем первичном, “неударенном” (анахата) состоянии он непроявлен, затем развертывается в видимый мир, представляющий из себя вибрации той или иной высоты. Звуковой диапазон - это только часть этих вибраций, но и он отражает в себе все основные мировые закономерности.

По древнекитайским воззрениям, музыка также присутствует при зарождении мироздания:

“Далек исток музыки. Она создавалась по определенным ритмам, а ее основание находится в великом начале. Великое начало породило небо и землю, а последние - инь и ян. [Постоянно] изменяющиеся инь и ян, то взлетая вверх, то опускаясь вниз, соединяются между собой, образуя явления”;

“Музыка - это то, что выражает гармонию неба и земли, согласованность инь и ян” (“Люй ши чунь цю”)¹.

Структура традиционного китайского звукоряда в точности совпадает с представлением древних китайцев о структуре космоса. 5 тонов китайской гаммы символизировались, как показано в табл. 5.1.1, 5 стихиями и таким образом были связаны со всеми их коррелятами. Французский синолог М. Гранэ, анализируя числовую символику стихий и пропорции 5 тонов, выдвинул гипотезу о первичности древнекитайского звукоряда по отношению к 5 стихиям².

Важное место в музыкальной теории древнего Китая занимало учение о системе 12 люй - звукоряда из 12 ступеней в пределах октавы, на котором строятся все традиционные ладотональности. Без понимания устройства этой системы невозможно сколь-нибудь полно представить себе древнекитайскую музыкальную теорию. Система 12 люй - это нечто большее, чем совокупность музыкальных тонов. Она имела общекультурное значение, как теоретическая основа для социального регулирования в стране и достижения психической гармонии человека. Ее математические закономерности были положены в основание системы мер и весов, учитывались при составлении календарей.

Согласно легенде, 12 люй возникли во времена полумифического императора Хуан Ди, который приказал своему музыкальному министру Лин Луню изготовить бамбуковые флейты (люй). Когда тот взялся за дело, то перед ним вдруг появились две божественные птицы - самка и самец Фениксы. Каждая из них спела по 6 нот - 6 “иньских” и 6 “янских”, находящихся в определенных отношениях. Постигнув таким образом устройство звукоряда, Лин Лунь изготовил 12 бамбуковых флейт, которые и составили основу музыкальной системы. Затем Хуан Ди приказал отлить 12 колоколов с такими же тонами. Первый был назван “хуан чжун” (“желтый колокол”), так как желтый цвет был символом императорской власти.

В действительности система 12 люй сложилась только в эпоху Чжоу, хотя традиционная пентатоника, строящаяся по заложенным в этой системе принципам, существовала уже в конце II тысячелетия до н. э. Самым ранним из дошедших до нас текстов, в котором зафиксирован математический способ построения 12 люй, является “Люй ши чунь цю” (III в. до н. э.). Этот текст послужил основой для дальнейших математических исследований музыки, и, надо сказать, древние китайцы в этом весьма преуспели. В своих математических оценках музыкальных пропорций китайцы не уступали грекам. В XVI в. музыкальный теоретик Цзай Ю построил на основе системы люй темперированный звукоряд, опередив на столетие А. Веркмейстера.

Об удивительных качествах 12 люй создано немало преданий. К месту сказать, во всех древних цивилизациях смотрели на музыку как на нечто способное оказывать преобразующее влияние на природу. Также и в Китае: легендарные музыканты своей игрой усмиряли ветры и обуздывали жар Солнца, под влиянием их музыки за короткое время прорастали зерна, фантастическими темпами развивались живые организмы.

Считалось, что музыка может служить камертоном природных явлений. Известно описание занятного эксперимента по проверке правильности календарных перемен (ци хоу). В нем использовался некий таинственный прибор, сделанный из 12 флейт-люй. Каждая из них под некоторым наклоном помещалась на отдельный стол. Флейты наполнялись пеплом, полученным при сжигании внутренней перепонки особого тростника, а концы их прикрывались тонкой тканью из шелка. Столы с трубками располагались в определенных направлениях по кругу. Для того чтобы исключить влияние ветра и шума, опыт должен был производиться в герметичной комнате, имевшей тройные стены. Предполагалось, что пепел из флейт будет выходить в тот момент, когда наступает календарный период, соответствующий тону той или иной флейты. В истории отмечено по крайней мере три удачных случая, когда опыт удался³.

Трудно себе представить причины, приводившие к выходу пепла из флейт в соответствующее время года. Современному физическому объяснению этот опыт не поддается, и не исключено, что в описании не хватает какой-то детали, проясняющей суть дела. Возможно, имелось в виду не синхронное, помесячное, а спонтанное “срабатывание” флейт, и, таким образом, этот прибор мог использоваться в гадательных целях. Ведь не зря же существовала кодировка тонов системы 12 люй с помощью гексаграмм “Канона перемен” (см. рис. 4.4.3-4). Но оставим предположения и перейдем к рассмотрению некоторых аспектов устройства самой системы 12 люй.

Все 12 люй укладываются в октавный диапазон. Октава в музыке - это все равно что число 10 в арифметике. Как 10 задает некий ритм структурных повторений в натуральном ряде чисел, так и октава является инвариантной системой взаимоотношений между ступенями звукоряда. 8-я ступень является октавным повторением первой, 9-я - 2-й и т. д.

С акустической точки зрения октава дает удвоенную частоту колебаний звуковых волн. То есть, если первый звук составляет, например, 440 Гц, то октавным ему будет звук, имеющий частоту колебаний 880 Гц. Однако в музыке важны прежде всего соотношения частот, а не их абсолютные значения, поэтому октаву принято выражать как соотношение 1 и 2. Если говорить не о частоте (n ), а о периоде колебаний (T = 1/n ), то октавное соотношение будет определено числами 1 и 1/2. Все остальные ступени октавы выразятся дробными числами, расположенными между 1 и 2 или 1 и 1/2.

Было замечено, что благозвучными являются соотношения тонов, которые можно выразить лишь немногими арифметическими дробями, т. е. составленными из целых чисел. Одним из таких соотношений является квинта (т. е. пятая ступень). Ее численное значение равно 2/3. Вот это соотношение и лежит в основе построения системы 12 люй. Таким образом, две ступени этой системы уже известны - это тоника (1) и квинта (2/3). Теперь следует построить квинтовый интервал от имеющейся квинты. Математически это выразится в виде произведения: 2/3*2/3 = 4/9. Но эта ступень находится за пределами октавы. Чтобы “вернуть” ее в октавный диапазон, производят октавное транспонирование: 4/9*2 = 8/9 (китайцы при построении системы 12 люй сразу учитывали необходимость октавного транспонирования за счет введения в некоторых местах квинтового хода коэффициента 4/3). Дробь 8/9 будет соответствовать интервалу 2-й ступени - секунде. Затем следует опять построить квинтовый интервал от получившейся ступени: 8/9*2/3 = 16/27. Это интервал сексты, т. е. 6-й ступени. Следующий квинтовый ход вновь выведет за пределы октавы, поэтому придется снова произвести транспонирование и т. д.

Порядок следования ступеней при построении звукоряда назывался порядком “взаимопорождения”. Ступени, получившиеся в октавном диапазоне, располагаются по высоте - это порядок “по высоте”. И в этом и в другом случае нечетные тона являются “янскими”, четные - “иньскими”. При смене порядка четные тона меняют свое местоположение, а нечетные - нет. Это можно увидеть из таблиц с порядком “взаимопорождения” (табл. 5.4.1) и “по высоте” (табл. 5.4.2). В этих таблицах представлены численные выражения (гр. 3) ступеней (гр. 1), даны их китайские названия (гр. 2) и приблизительное соответствие европейскому звукоряду (гр. 4), а также китайская пентатоника (гр. 5).

Таблица 5.4.1

 

Таблица 5.4.2

.

Звукоряд 12 люй является незамкнутым. Если продолжить квинтовый ход от последней, 12-й ступени, то следующая ступень не сольется с октавой, и только для простоты их можно считать приблизительно совпадающими. Китайцы это вполне осознавали, поэтому 13-й тон строился как октавное повторение первого.

Рис. 5.4.1

И тот и другой порядок 12 люй коррелируют с циклическими знаками. Поэтому их можно расположить на базис-схеме, что сделает построение звукоряда с помощью квинтового хода более наглядным. На рис. 5.4.1 представлен звукоряд 12 люй в порядке “взаимопорождения”, а на рис. 5.4.2 - в порядке “по высоте”. Переход от порядка “взаимопорождения” к порядку “по высоте” и наоборот осуществляется на схемах за счет диаметральной переброски “иньских” люй. “Янские” при этом остаются на своих местах. Квинтовый ход, который на рис. 5.4.1 изображается на окружности, на рис. 5.4.2 образует фигуру “звезды”. На рис. 5.4.1 видно, что если не учитывать коэффициенты транспонирования, то 12-ричный квинтовый ход охватит приблизительно 7 октав, а на рис. 5.4.2 эти 7 октав как бы “свернуты” в одну. Это важная закономерность, которая пригодится при дальнейшем исследовании (см. параграфы 7.3, 10.2).

Рис. 5.4.2

Традиционная китайская пентатоника строится очень просто. Следует лишь взять первые 5 ступеней 12 люй в порядке “взаимопорождения” и перевести их в порядок “по высоте”. Так же можно построить гептатонику (7-ступенный звукоряд).

Пентатоника и гептатоника активно использовались в музыкальной практике древнего Китая. Они подразделялись по ладу и тональности. Звук, с которого строится звукоряд, определяет его тональность. Итого, существовало 12 тональностей - по количеству люй. Если за тонику брать каждую из ступеней пентатоники, то получится 5 ладов. Всё вместе составит 5*12 = 60 ладотональностей, на которых основывалась вся традиционная музыка.

Каждая ступень пентатоники, как показано в табл. 5.4.1 и 5.4.2, имеет свое название. При построении гептатоники используются два уже имеющихся в пентатонике названия с добавлением иероглифа “бянь” (“измененная”) - бянь гун и бянь чжи (рис. 5.4.3).

Рис. 5.4.3

Китайцы символизировали ступени пентатоники 5 стихиями в довольно-таки странном сочетании: стихии в “космогоническом” порядке совмещали с пентатоникой “по высоте” (рис. 5.4.3, в скобках), что противоречит логике построения всей традиционной музыкальной системы. Это хорошо видно из рисунка: циклические знаки и 12 люй коррелируют со стихиями в порядке “взаимопорождения”, с которым из символики пентатоники совпадают только две стихии - почва и металл.

В музыкально-мелодическом отношении тоника гун рассматривалась как середина:

“Звук рождается гармонией, а гармония происходит от соответствия [середине противоположных начал]. Гармония и соответствие [середине] - это то, исходя из чего совершенномудрые правители прошлого создали музыку” (“Люй ши чунь цю”)⁴.

Таким образом, связь тоники гун со стихией почва - средней среди стихий - кажется здесь уместной. Вполне обоснованным является базовое положение тоники гун как первой ступени люй - хуан чжун (“желтый колокол”), ведь желтый цвет - символ почвы.

Далее, имелись две версии распределения 12 люй по месяцам года, когда хуан чжун коррелировал с днем либо зимнего, либо летнего солнцестояния. Последнее кажется более логичным, поскольку середину лета символизировала все та же стихия - почва. М. В. Исаева сообщает, что, рассматривая систему 12 люй как космологическую модель, описывающую процесс порождения всего сущего из Великого предела, китайские ученые считали тон хуан чжун музыкальным аналогом последнего⁵. Как ранее отмечалось (см. параграф 3.2), день летнего солнцестояния ассоциировался в Древнем Китае с Великим пределом, а день зимнего солнцестояния - с “первозданным хаосом”. Таким образом, и здесь связь тона хуан чжун с днем летнего солнцестояния (а значит, и со стихией почва) гораздо уместнее, чем с днем зимнего солнцестояния. Более того, при таком расположении этого тона обнаружится некоторое смысловое соответствие названий нескольких ступеней (причем тех, на которых можно построить пентатонику) стихиям, расположенным на базис-схеме в порядке “взаимопорождения” (рис. 5.4.4), а именно: ступень “старая купальня” (гу сянь) соответствует воде; “лесной колокол” (линь чжун) - дереву; “южная флейта” (нань люй) - огню (его положение - юг). Исходя из сказанного, можно предположить, что именно такой была первоначальная корреляция 12 люй и пентатоники со стихиями.

Рис. 5.4.4

Если согласиться с данной корреляцией, то традиционную китайскую пентатонику следует рассматривать как музыкально-математическую основу теории 5 стихий. Действительно, ведь квинтовый ход, на котором строится пентатоника, аналогичен порядку “взаимопреодоления” стихий, представленному в обратном направлении. Вместе с порядком “взаимопорождения” последний составляет схему пентаграммы в круге (см. рис. 3.2.1, 5.3.10), сходную со схемой на рис. 5.4.4.

Отметим, что квинтовый ход в системе 12 люй носит название, синонимичное названию одного из порядков стихий, а именно порядка “взаимопорождения”, хотя коррелирует с другим - обратным порядком “взаимопреодоления”. Но это, очевидно, только терминологическая неувязка, ведь, по сути, “обратное преодоление” есть не что иное, как “порождение”.

Из физики известно, что колебания с большей частотой имеют большую энергию. В музыке большей частоте колебаний соответствует более высокий звук, воспринимаемый как обладающий большей напряженностью. С точки зрения термодинамики, повышение частоты колебаний молекул приводит к фазовым переходам вещества от твердого к жидкому, газообразному и плазменному состоянию. Если совместить рассматривавшиеся “музыкальные” схемы со схемой на рис. 5.3.18, где представлен набор индийских стихий, то порядок их “порождения” будет совпадать с повышением высоты ступеней звукоряда, и, таким образом, его можно интерпретировать как смену фазовых состояний вещества.

Китайские стихии так интерпретировать нельзя. Они мало похожи на фазовые состояния вещества, но все-таки порядок “взаимопорождения”, поскольку он коррелирует с восходящим звукорядом, следует рассматривать как описывающий рост энергии. Однако тут есть некоторая странность - ведь если процесс порождения рассматривать во времени, то по закону энтропии энергия должна снижаться, а не увеличиваться. Не значит ли это, что в данном порядке зафиксирован какой-то механизм, направленный на борьбу с энтропией? Но какой? Это может быть описание работы человеческого организма (или подобной ему системы), ведь известна же корреляция стихий с органами тела.

По китайской теории, циркуляция пневмы-ци в организме проходит одновременно с ее трансформацией (бянь). Различные формы пневмы, возникающие при этом, имеют корреляции со стихиями, а следовательно, и с традиционным звукорядом. Таким образом, можно предположить, что трансформации пневмы происходят в музыкальных пропорциях как изменения ее “квантованности”.

Под квантом здесь, как и в физике, понимается носитель свойств какого-либо физического поля, характеризуемый частотой (n ), периoдoм кoлебаний (Т ~ 1/n ), длинoй вoлны (L ~ u T), энергией (E ~ n ²) и т. д. Так, например, существуют кванты электрoмагнитнoгo пoля - фoтoны, звукoвoгo пoля - фoнoны и т. д.

“Квантовый” подход позволяет снять внутреннее противоречие при определении категории пневмы-ци, по природе своей континуальной, но в проявленных формах выступающей как бы в качестве дискретных образований. На самом же деле эти образования являются лишь квантами-фрагментами континуального мирового пространства.

Древние китайцы считали, что “изначальная пневма” (юань ци) в акте самотворения космоса дифференцируется на ян ци и инь ци, т. е. легкие, тонкие, “ясные” (цин) и тяжелые, толстые, “мутные” (чжо) частички (читай - “кванты”) пневмы-ци. Получается шкала модификаций пневмы, сходная с музыкальным звукорядом (ян - высокие звуки с меньшей длиной волны - “тонкие”, инь - низкие звуки с большей длиной волны - “толстые”). Если этой шкале поставить в соответствие “10 тысяч вещей” (вань у), состоящих из пневмы разного качества, то весь космос можно рассматривать как систему объектов, имеющих вибрации разной частоты и находящихся в гармонических отношениях, подобных музыкальным.

5.5. Индийская гамма

Культовая музыка древней Индии называлась “марга сангита”, что означает “музыка Пути”. Это была музыка, “настраивающая” человека в унисон с космосом, гармонизирующая его внутреннее “звучание”. Такая музыка была частью религиозного ритуала и использовалась для медитаций, в которых постигались основные законы мироздания. По мелодиям, обладающим, как считалось, “магической силой”, проводилось чтение нараспев священных ведических текстов. С целью вызвать определенное психоэмоциональное состояние внутреннего слияния с первоисточником всего проявленного - божественным Брахманом - применялись также определенные, имеющие музыкальную основу словосочетания - мантры.

Однако уже в начале нашей эры тонкости гармонии и секреты распевов были утеряны, сакральное музыкальное искусство приходит в упадок. В IV в. известный древнеиндийский музыкант и теоретик Ирайянар в трактате “Музыкальная грамматика” с горечью замечает:

“Никто почти не знает, как петь и играть их (тексты Вед. - В. Е.), и оттого нет силы им и прочим заклинаниям. Пропало волшебство музыки, недвижима остается ось, что вращает колесо мироздания. Музыка же не может быть записана, как не может быть описана душа. Она [музыка] - душа материи”¹.

В одном из самых ранних индийских трактатов о музыке - “Гиталанкаре” Бхараты (I в. до н. э.) - сообщается, что существуют 3 исходных звукоряда (грама), но детально описываются только два - шадджа- и мадхьяма-грама. Нарада (VIII в. н. э.) в “Сангитамакаранде” отмечает, что 3-й звукоряд, гандхара-грама, “известен лишь в небесном мире, на земле же его не знают”². Вышедший из употребления звукоряд, по-видимому, являлся древнейшим и принадлежал к высокоразвитой оригинальной музыкально-акустической системе, существовавшей задолго до написания трактатов Бхараты и Нарады. Эта система входила в комплекс натурфилософских взглядов древних индийцев и поэтому представляет определенный интерес при реконструкции последнего. Структура звукоряда гандхара остается до сих пор невыясненной. Насчет двух остальных строятся разного рода предположения, но к единому мнению исследователи пока еще не пришли.

Бхарата дает следующие названия 7 ступеней восходящей древнеиндийской гаммы: шадджа, ришабха, гандхара, мадхьяма, панчама, дхайвата, нишада (принятые сокращения: Са, Ри, Га, Ма, Па, Дха, Ни). Название первой ступени “шадджа” он толкует как “рожденная шестью”, подразумевая при этом 6 “мест возникновения” звука в организме человека (пуп, грудь, сердце, два бока, голова). Нарада приводит перечень корреляции 6 нот с частями тела (голова, руки, грудь, шея, бедра, ноги), а 7-й ноте - шаддже - ставит в соответствие “душу” (джива). Но душа, по древнеиндийским представлениям, тождественна Брахману или составляет его часть. Из Брахмана же возникает мир со всем, что в нем находится, в том числе и человеческими телами. Получается, что перечисленные выше части тела есть в некотором смысле производные души.

Итак, опираясь на модели Бхараты и Нарады, можно сделать вывод, что звукоряд грама содержит структуру 7 = 1 + 6, где нота Са выделена как производная от остальных или, наоборот, как производящая их.

Музыковед Курт Закс отмечает, что мелодии “Самаведы” построены на 6 нотах, хотя теоретически существовало 7. Структура древнейшего нисходящего звукоряда саман также 7 = 1 + 6, что частично отражено в названиях его ступеней. Самая высокая ступень - “крушта” (“вызванная к звучанию”), далее в нисходящем порядке идут ступени с названиями, образованными от числительных, - “пратхама” (“первая”), “двитийя” (“вторая”) и т. д., за исключением последней - “атисварья”³.

Подобная структура звукорядов напоминает взаимоотношения основного тона колеблющейся струны и его обертонов. Сложное колебание струны представляет собой сумму колебаний ее частей, находящихся в простых “гармонических” отношениях 1, 1/2, 1/3 и т. д. Если тон целой струны (1-я гармоника) считать тоникой, то следующие 6 тонов нечетных гармоник (четные являются удвоенным повторением нечетных) - 3, 5, 7, 9, 11, 13 - при сведении их в октавный диапазон составят некий звукоряд, который, может быть, и является потерянным звукорядом гандхара-грама (табл. 5.5.1).

Таблица 5.5.1

.

Часть ступеней этого звукоряда точно совпадает со ступенями в “чистом” музыкальном строе: с(1); d(8/9); e(4/5); g(2/3). Другую же часть лишь с некоторым приближением можно сопоставить со следующими ступенями: 8/11 @ f^# (fis); 8/13 @ g^# (gis); 4/7 @ b. Такoй звукоряд не используется в современной музыке. Также нет прямых сведений о его применении в древности. В нем находятся несколько звуков (те же 8/11, 8/13, 4/7), которые музыканты обычно стараются избегать. Нo все же структура его заслуживает внимания, поскольку в ней, как выясняется, заложен принцип эннеаграммы.

Показать это можно на модели колебаний нечетных гармоник струны. Нечетные гармоники создают максимальное отклонение в середине струны, четные же имеют в середине струны нулевую пучность (рис. 5.5.1а, б). Допустимо считать, что возникновение нечетных гармоник возбужденной струны происходит в некоторой очередности. Первоначально полное колебание совершит наименьший нечетный отрезок в середине струны, длина которого определяется ее упругостью, а только затем - последующие, причем в порядке нарастания длин колеблющегося отрезка (рис. 5.5.1в, г, д), т. е. указанные выше шесть гармоник составят нисходящую последовательность: ...13, 11, 9, 7, 5, 3, (1). Таким образом, обертоны струны “порождают” основное колебание. Но в то же время длина и натяжение струны, соответствующие основному тону, задают частоту колебания обертонов, т. е. в какой-то мере тоже их “порождают”.

Рис. 5.5.1

Теперь следует расположить данный звукоряд на базис-схеме. Соединив ступени в нисходящем порядке соответствующих им обертонов, получим гексанему (рис. 5.5.2).

Рис. 5.5.2

Как указывалось в параграфе 5.3, Г. И. Гюрджиев связывал эннеаграмму со звукорядом, видя глубинные ее закономерности в музыкально-математических соотношениях. Правда, он ничего существенного о них не сообщил и никаким образом не объяснил отношение гексанемы к звукоряду. Им анализировался только “чистый” строй, имевший, как известно, широкое хождение в арабских странах. Расположение ступеней звукоряда на эннеаграмме в версии Г. И. Гюрджиева изображено на рис. 5.5.3, заимствованном из книги П. Д. Успенского “В поисках чудесного”⁴. По сути дела, круг, охватывающий октаву, делится здесь не на 6, а на 7 частей. При этом тоника находится вне гексанемы, она принадлежит тригону, или, по выражению Г. И. Гюрджиева, “треугольнику толчков”.

Рис. 5.5.3

Что же касается звукоряда, получившегося на основе нечетных гармоник струны, то он охватывает меньший диапазон, чем октава, но его можно продолжить, добавив тонику с октавой и еще одну гармонику, сведенную в октаву, а именно 15-ю (h). Получится спираль, в которой три ступени на одном витке имеют параллельные ступени на другом витке (рис. 5.5.4).

Рис. 5.5.4

Скрытую форму “спирального” звукоряда можно обнаружить в комментариях Плутарха к “Тимею”, где он сообщает, что в Вавилоне существовало следующее “музыкальное” взаимоотношение между сезонами года: весна и лето - октава (1/2), весна и осень - кварта (3/4), весна и зима - квинта (2/3)⁵. Такие пропорции возможны только в том случае, если октава на годовом круге закручивается в спираль (рис. 5.5.5).

Рис. 5.5.5

Спиральным, по сути, оказывается и распределение китайских стихий на базис-схеме, когда год делится на 5 частей, соответствующих 5 стихиям. Новый виток будет образовывать дополнительная 6-я стихия - вторичный огонь, совмещающийся с огнем. Это можно наглядно продемонстрировать с помощью свертки в спираль системы 12 люй, коррелирующей со стихиями в порядке “взаимопорождения” (рис. 5.5.6).

Рис. 5.5.6

Если рассматривать процесс развития “спирального” звукоряда во времени (по часовой стрелке), то оказывается, что конец его как бы “отстает” и формируется позже, нежели в схемах, где октава охватывает целый круг (гюрджиевская и китайская версии). Г. И. Гюрджиев говорил о подобном “запаздывании” развития звукоряда, но так туманно, что его рассуждения вряд ли позволят понять причину этого явления. Следует только отметить, что, по его мнению, для “выравнивания” процесса как раз и существует тригон, определяющий те места в октаве, куда подаются добавочные импульсы, чтобы пополнить энергией ее затухающее развитие. У Г. И. Гюрджиева это три ступени: тоника (с), терция (е) и квинта (g), что составляет мажорный аккорд.

Как на самом деле работает такой механизм “подпитки” развивающегося звукоряда и существует ли он вообще в природе - неизвестно. Но в традиционных восточных учениях постоянно встречаются намеки на то, что древние мудрецы что-то об этом знали.

В индийской музыкальной системе существовали две добавочные ноты, необходимость которых, по-видимому, была обусловлена указанной теорией. Это антара (“промежуточная”) Га, совпадающая с терцией (е) (или, возможно, чуть ниже) и какали (“благозвучная”) Ни, совпадающая с септимой (h), т. е. соответствующая ступени, строящейся на 15-й гармонике. Последняя ступень входит в “чистый” строй и поэтому действительно является более “благозвучной”, чем Ни.

Эти две ступени составляют между собой квинту, и чтобы построить мажорный аккорд, надо добавить большую терцию от антары Га (е). Получится ступень 4/5*4/5 = 16/25, находящаяся чуть ниже ступени 8/13, т. е. Дха (g^#). По-видимому, три указанных ступени (антара Га, Дха и какали Ни) и будут древнеиндийской “музыкальной” версией тригона (рис. 5.5.7).

Рис. 5.5.7

Еще одну версию можно обнаружить в традиционной китайской символике цветов (см. табл. 5.1.1). Дж. Нидэм ставит в заслугу древним китайцам, что они правильно выбрали три основных цвета светового спектра - красный, желтый, синий⁶. Вместо синего цвета иногда указывается зеленый, но надо учесть, что иероглиф “цин”, обозначающий этот цвет, переводится как “темный, синий, голубой, зеленый”, т. е. в его семантическое поле входит почти вся холодная часть спектра, между цветами которой древние, вероятно, не делали различий.

Помимо названных трех цветов в китайской символике были еще черный и белый, являющиеся ахроматическими, т. е. не входящими в световой спектр. Это явления другого порядка (черный цвет - отсутствие света, белый цвет - сумма всех цветов спектра), и их включение в набор 5 цветов, коррелирующих с целостной системой 5 стихий, не выглядит убедительным.

Кроме того, существовали цветовые символы Неба и Земли - черно-фиолетовый (сюань) и желто-красный (сюнь)⁷. Эти цвета получали при крашении ткани для ритуальной одежды путем многократного окунания ее в соответствующие растворы монохроматических красок. Таким образом, речь идет о цветах смешанных или “с отливами”. Если же их сравнивать со спектральными, то можно считать, что цвет Неба близок фиолетовому, а цвет Земли - оранжевому.

С физико-математической точки зрения, световой спектр допустимо рассматривать в пропорциях музыкального звукоряда. Действительно, если диапазон электромагнитных световых колебаний составляет октаву (т. е. удвоение частоты), то отдельные цвета являются как бы “нотами” цветового ряда. Кстати, именно аналогия с музыкальным звукорядом побудила Исаака Ньютона выделить в световом спектре 7 цветов, по количеству нот в европейской гамме. Ученый даже пытался установить количественное сходство между интервалами музыкальной гаммы и длинами участков светового спектра, что, правда, не привело к каким-либо существенным результатам. Спустя почти полтора столетия немецкий физик Йозеф Фраунгофер подробно исследовал и описал линии поглощения в спектре Солнца, открытые в 1802 г. У. Волластоном. Неизвестно, знал ли об этом сам Фраунгофер, но эти линии находятся между собой в пропорциях, весьма близких музыкальным, причем их обозначения странным образом совпадают с общепринятыми обозначениями соответствующих нот.

Задолго до Ньютона в Китае существовали представления о связи света и музыки. Каждая ступень пентатоники символизировалась своим цветом (см. табл. 5.1.1). Однако найти какую-либо явную закономерность в подобной связи трудно. Другое дело, если сравнить традиционную цветовую символику со световым спектром, представленным в виде спирали, подобно исследуемому “спиральному” звукоряду.

Рассмотрим на базис-схеме расположение цветовой символики стихий как определяемое порядком их “взаимопорождения” (рис. 5.5.8). На схеме видно, что три спектральных цвета совпадают с соответствующими участками светового спектра, представленного в виде спирали. Это - синий (дерево), красный (огонь) и желтый (почва) цвета. Черный (вода) и белый (металл) цвета соответствуют делению всего спектра на холодные и теплые тона, а также маркируют максимумы относительной цветовой видности при сумеречном и дневном зрении. Но что самое важное, цвета Неба и Земли помещаются в те участки спектра, которые в индийском звукоряде занимают добавочные ноты какали Ни и антара Га.

Рис. 5.5.8

Таким образом, Небо и Земля, символизирующие по древнекитайским представлениям две космические силы, являются аналогами двух из гюрджиевских “толчков”. Но существует еще и третья “сила” - Человек - которую, судя по структуре схемы на рис. 5.5.7, следует совместить с вторичным огнем. На рис. 5.5.8 видно, что при порядке “взаимопорождения” стихий Земля (ди) коррелируют с почвой (ту), а Небо (тянь) с огнем, а при “современном” порядке Небо изменяет корреляцию на металл. С почвой и металлом традиционно коррелируют “старшие” триграммы Кунь (“Земля”) и Цянь (“Небо”). Как уже говорилось (см. параграф 5.3), в медицине почва и металл символизируют функциональные системы селезенки и легких, куда поступает “земная” и “небесная” пища⁸. У Г. И. Гюрджиева два “толчка” в эннеаграмме - это пища и воздух, а третий “толчок” составляют в совокупности “впечатления”, производимые в мозгу путем переработки сигналов органов чувств⁹. Все “толчки” принадлежат тригону, который у Г. И. Гюрджиева вырисовывается отдельно от гексанемы. Для того чтобы им слиться с гексанемой, они должны пройти еще некое преобразование, например, “толчок” пищи должен быть преобразован на один тон (из 1 в 8/9).

Индийская музыкальная система обладает одной важной чертой, отличающей ее от всех музыкальных систем мира. Помимо выделения в звукоряде 7 ступеней (свара) существует еще разделение октавы на 22 шрути (букв. “то, что услышано”). Шрути представляют собой организующиеся вокруг свар микротоновые зоны, определяющие фиксированные различия в высоте звука. Между сварами может находиться 2, 3 или 4 шрути, причем для каждого случая величина шрути различна. Поэтому звукоряд, составленный из них, является нетемперированным и неравномерным.

Как свары, так и шрути наделялись психоэмоциональными характеристиками. Известно, что воздействие на человека звука как энергетического явления, характеризуемого частотой, силой и тембровой напряженностью, вызывает не только соответствующие смены напряжений в психофизической области, но и изменения “психической” энергии. Но насколько правомерно говорить о конкретной связи музыкальных ступеней с теми или иными психическими проявлениями? Современная наука пока этого не знает.

Бхарата в “Натьяшастре” выделяет 8 эмоциональных состояний, соответствующих сварам: Ма и Па - веселье и любовь; Са и Ри - героизм, гнев, изумление; Га, Ни - печаль; Дха - отвращение, страх¹⁰. Шарнгадева (XIII в.) в “Сангитаратнакаре” дает эмоциональные характеристики шрути:

“Шрути разделяются на следующие пять видов - жгучие, широкие, жалостливые, нежные и нейтральные. Эти [виды шрути] распределяются по сварам таким образом: шадджа состоит из жгучей, широкой, нежной и нейтральной; ришабха из жалостливой, нейтральной и нежной; гандхара из жгучей и широкой; мадхьяма из жгучей, широкой, нежной и нейтральной; панчама из нежной, нейтральной, широкой и жалостливой; дхайвата из жалостливой, широкой и нейтральной; седьмая свара (нишада. - В. Е.) из жгучей и нейтральной”¹¹.

Из этого отрывка видно, как Шарнгадева численно распределяет шрути по сварам (табл. 5.5.2). Реконструированный на основе гармонических колебаний звукоряд тоже можно разбить на 22 микроинтервала, подобных шрути (см. табл. 5.5.2). Поскольку соотношение шрути со сварами сложное, а математические выкладки весьма громоздки, подробности этого построения здесь опускаются. Как можно заметить, этот звукоряд отличается от предыдущего, но эти отличия не выходят за обычные рамки, в которых варьировались традиционные индийские звукоряды в течение своего исторического развития.

Таблица 5.5.2

.

Почему именно 22 шрути составляют октаву? Никакими математическими закономерностями или музыкальной необходимостью объяснить этого нельзя. Причину надо искать в другом.

Шарнгадева в “Сангитаратнакаре” так объясняет причину возникновения 22-микротонового звукоряда:

“Как известно, от артерии, расположенной выше сердца, отходит 22 мелких сосуда. Под ударами ветра шрути проходят через них, поднимаясь из одного в другой, и поэтому образуется последовательность, в которой каждая последующая шрути выше предыдущей. Также образуются 22 шрути в горле и голове”¹².

Таким образом, структура звукоряда определялась древнеиндийскими психофизиоакустическими представлениями, согласно которым для каждого из 22 шрути в организме есть свой канал (нади).

Современная наука не находит подобных энергетических каналов в теле человека. Но может, все-таки число 22 определяет какие-то структуры в организме? По-видимому, его можно соотнести с хромосомным набором. У человека общее число хромосом равно 46. Из них: две половые хромосомы - мужская (Y) и женская (X) - и 44 парных. Таким образом, хромосомный набор имеет следующую структуру: Y + X + 22 пары. Эти 22 пары присутствуют в любой клетке организма. Каждая клетка выполняет свою особую функцию, что и отличает ее от других, но имеется нечто общее, что объединяет все клетки в единый организм - это хромосомный набор. Именно хромосомы как бы “связывают” клетки воедино, что, видимо, можно уподобить каналам-нади.

Каждая хромосома имеет специфическую форму и размеры, которые существенным образом определяют ее назначение. Если составить последовательность из 2 половых и 22 парных хромосом в зависимости от квадратного корня их относительной длины, то получившиеся пропорции окажутся весьма схожими с пропорциями звукоряда из 22 шрути, причем половые хромосомы встанут на место “толчковых” ступеней (рис. 5.5.9; использованы данные, полученные Х. А. Любсом и др.¹³). Поскольку древнеиндийские звукоряды варьировались, следует говорить лишь об обобщенном и приблизительном совпадении, но, без всяких сомнений, можно построить новый звукоряд, который совершенно точно отражал бы структуру хромосомного набора человека. И тогда, возможно, музыка, основывающаяся на этом звукоряде, обладала бы удивительными качествами. Не исключено, что с ее помощью можно было бы лечить болезни, поднимать жизненный тонус, создавать определенное психическое состояние.

Рис. 5.5.9

Историками науки практически не изучена древнеиндийская теория каналов-нади. Известно, что данная теория входит в комплекс представлений о чакрах (“колесах”), или падмах (“лотосах”), выступающих в качестве мест переплетений этих каналов. О существовании учения о чакрах европейский мир весьма наслышан, но суть его так до конца и не выяснена, а между тем важность его адекватного понимания неоспорима. Поэтому небезынтересно исследовать “музыкальную” структуру этого учения, что и будет сделано в следующем параграфе.

5.6. Чакры

Бесполезно искать какие-либо анатомические образования, являющееся тем, что называется чакрами. Индийцы считают их тонкоматериальными объектами, познать которые возможно только в результате совершенствования в йоге. Это некие парапсихические конструкты, лишь проецирующиеся на определенные зоны организма и на функционально связанные органы и системы.

В исследовательской литературе проводились неоднократные попытки проинтерпретировать учение о чакрах в духе современных медико-биологических представлений о человеке. Например, Б. Л. Смирнов соотносит 7 главных чакр (общее количество чакр трудно подсчитать) с нервными сплетениями: 1) муладхара (находится в промежности) - промежностное сплетение; 2) свадхистана (находится в районе половых органов и мочевого пузыря) - поясничное сплетение; 3) манипура (находится в районе пупка) - солнечное сплетение; 4) анахата (находится в районе сердца) - сердечно-аортальное сплетение; 5) вишудха (находится у основания горла) - сплетение сонных артерий с каротидным тельцем; 6) аджна (находится в середине головы, напротив межбровья) - узлы 10-го и 5-го нервов; 7) сахасрара (верхняя часть головы) - головной мозг¹. Кроме того, различные авторы пишут о связях чакр с рефлекторными зонами, железами внутренней секреции и некоторыми органами. Обобщая подобные данные, можно соотнести чакры с функциональными системами организма, о которых говорится в древнекитайской медицине. Это позволит не только лишний раз убедиться, что китайское понимание строения человека достаточно близко теории древнего индийца, но и обнаружить скрытую внутреннюю структуру самой системы чакр.

Но упомянутых чакр - 7, а функциональных систем - 6. Дело в том, что седьмая чакра, сахасрара, по традиционному учению, стоит особняком от остальных и представляет собой образование более высокого уровня, отражающее свойства всех “низших” чакр. Последние, когда они изображаются в виде лотосов, имеют количество лепестков, не превышающее 16 (аджна - 2, вишудха - 16, анахата - 12, манипура - 10, свадхистана - 6, муладхара - 4), а эта - 1000. Шесть “низших” чакр объединены в квазизамкнутый комплекс двумя второстепенными каналами - пассивным, “лунным” (ида) и активным, “солнечным” (пингала) - и главным каналом, называемым сушумной и соединяющим указанный комплекс с сахасрарой (рис. 5.6.1).

Рис. 5.6.1

Итак, аджну можно соотнести с мозгом или, точнее, с функциональной системой мозга и “управителя сердца”, вишудху - с функциональной системой легких, анахату - сердца, манипуру - желудка, свадхистану - почек и муладхару - с функциональной системой печени.

Если чакры по данной корреляции расположить на базис-схеме, то их традиционный порядок перечисления составит гексанему (рис. 5.6.2).

Рис. 5.6.2

Важно подчеркнуть, что этот порядок соответствует расположению чакр вдоль позвоночного столба и является путем циркуляции внутренней энергии по сушумне, иде и пингале. Указанная схема позволяет выявить еще один путь циркуляции энергии в чакрах, соответствующий порядку их расположения по кругу (ср. с порядком “взаимопорождения” стихий китайской натурфилософии). По-видимому, либо индийцы ничего не знали о подобных закономерностях взаимоотношений чакр, либо сведения о них принадлежали тайным наукам. Во всяком случае, имеется только один косвенный намек на связь чакр с эннеаграммой, а именно цикличность их традиционного порядка. Действительно, нарастание числа лепестков лотосов-чакр, начинающееся с 2 (аджна) и кончающееся 16 (вишудха), есть не что иное, как циклический сдвиг на один шаг традиционного порядка (рис. 5.6.3).

< P>

Рис. 5.6.3

Если сравнить систему чакр со структурой “спирального” звукоряда, то можно обнаружить много интересного. Например, гексанема звукоряда и порядок чакр начинаются с одного пункта (ср. рис. 5.5.4, рис. 5.6.2). 13-я гармоника задает развертку остальных гармоник, а что же ее коррелят - чакра муладхара? В ней, по представлениям древних индийцев, находится Кундалини (букв. “свернутая кольцом”) - некая нераскрытая творческая сила, которую йоги стремятся пробудить. Кундалини мыслилась в виде змеи, свернутой кольцом в три с половиной оборота. При пробуждении она распрямляется, на первом этапе проходя вверх по сушумне через все остальные чакры вплоть до аджны, что на схеме соответствует развертке гармоник от 13-й до 3-й. Затем следует перемещение “змеиной силы” в сахасрару, механизм которого (включающий несколько фаз) описывается по более сложным схемам.

Есть еще одна музыкально-математическая закономерность системы чакр. Рассмотрим развертку гармоник от 3-й до 13-й как некий звукоряд, заполненный четвертьтоновыми интервалами. Такой звукоряд составит чуть больше 2 октав, или приблизительно 50 четвертьтонов. Если условно считать четвертьтона некими метрическими единицами, то получится своеобразная “линейка”, с помощью которой можно “измерить” всю систему чакр. Для этого на схеме человеческого тела следует отложить в логарифмическом масштабе 50 единиц этой “линейки” между муладхарой и аджной (см. рис. 5.6.1). При этом обнаружится, что промежуточные нечетные гармоники (f^#, d, b, e) укажут расположение остальных чакр, причем в точности по корреляциям схемы на рис 5.6.2.

Музыка и фонетика в древней Индии рассматривались как явления одного порядка. Первые разработки математической теории музыки встречаются в сочинениях по фонетике и грамматике. Взаимное влияние фонетики и музыки прослеживается в теории и технических терминах. Так, например, “свара” - это и “звук” и “гласная”. Известно, что учение о чакрах определенным образом соотносилось с древнеиндийскими психолингвоакустическими учениями. Это видно хотя бы из факта корреляции лепестков чакр с буквами санскритского алфавита. Всего букв 50, и такое же количество лепестков имеют в сумме 6 чакр: 2 + 16 + 12 + 10 + 6 + 4 = 50. Если эти числовые значения отложить на линейке из 50 четвертьтонов, то они приблизительно укажут расстояния между чакрами (см. рис. 5.6.1; расстояние между аджной и вишудхой следует рассматривать как сумму их лепестков: 2 + 16 = 18).

Первоначальный индийский алфавит брахми содержал 22 знака. Возможно, он каким-то образом соотносился со звукорядом из 22 шрути. Считается, что брахми вышел из финикийского 22-буквенного письма. Сам финикийский алфавит (XII-X вв. до н. э.) до нас не дошел. О порядке букв в нем судят по производным от него этрусскому и древнееврейскому алфавитам. Последний, как уже говорилось, составляет основу каббалистического учения, по которому каждой букве ставился в соответствие определенный уровень мироздания. Следует отметить, что природный фонетический состав языков тех древних народов, которые первыми приняли буквенную систему записи, имел гораздо большее количество звуковых единиц, чем 22. Однако по неизвестным причинам их повсеместно сокращали и унифицировали. По-видимому, здесь не обошлось без влияния какого-то философско-мистического учения, включающего психоакустический компонент, который базировался на 22-значной структуре.

В пользу гипотезы о связи брахми и семитских алфавитов говорит сходство структур индийской музыкальной теории и каббалистического учения. 10 сефирот, описывающих структуру “тела” Адама Кадмона (“Человек первоначальный”), причудливо связываются между собой 22 каналами (циннор), каждый из которых еще обозначает букву (см. рис. 2.3.2). В индийской же теории 22 канала (нади) в теле человека связывают 7 чакр, а 22 шрути образуют 7 ступеней звукоряда - свар. Кстати, термин “сефира” (сфира) дословно означает “лучезарность”, а Матанга (VII в. н. э.) в “Брихаддеши” выводит термин “свара” от корня “раджр” в значении “блистать, сиять” и приставки “сва” - “сам”, таким образом, свара - “то, что сияет само по себе”². Каббалистический алфавит подразделяется на 3 “основные”, 7 “двойных” и 12 “простых” букв, а структура индийского звукоряда - на 2 добавочные ступени, 7 основных, 1 октавную, каждой соответствует “своя” шрути, и между ними еще 12 шрути. 12 “простых” букв в каббале традиционно связываются со знаками зодиака (хэ - Овен, вав - Телец, зайин - Близнецы, хет - Рак, тет - Лев, йод - Дева, ламед - Весы, нун - Скорпион, самек - Стрелец, айин - Козерог, цаде - Водолей, коф - Рыбы³), а значит, их можно сопоставить с музыкальным звукорядом в “спиральной” форме посредством корреляции с годовым кругом. При этом получается впечатляющее совпадение порядковых номеров букв в алфавите и шрути в звукоряде (рис. 5.6.4).

Рис. 5.6.4

На главную

Назад